"Судьба"

[Gerkulesus]

24.06.2009 в 23:00

Пишет  alisia-luthor:

Судьба

В конце концов, мне тут говорили, что в моих фанфах Кларка маловато. Ну ладно, будет вам Кларк )

Рабочее название: Судьба.
Статус: в процессе.
Пейринг: как обычно.
Рейтинг: пока ничего не обещаю.
Жанр: ангст
Саммари: если бы ДжорЭл не разрешил сыну играться со временем и воскрешать Лану... а также, только у нас: Кларки открывает у себя новую фантастическую способность - ДУМАТЬ!

*сорри за орфорграфические очепятки, печатала быстро и все время шухерилась чтоб колеги не запалили, в общем, править потом буду)*



1.
- Нет! Лана, нет!!
Он кричал и вырывался из рук Джонатана, пытавшегося удержать его на месте. Любовь всей его жизни лежала на асфальте в луже крови. Она была мертва. Лана была мертва.
- Нет!!!
- Кларк, успокойся. Ты ничего уже не можешь сделать…
Но он не слышал отца, все звуки и голоса доносились словно сквозь плотную стену ваты, лица расплывались в дрожащие мутные пятна и все, что он видел – Лана лежала перед ним, мертвая… разбитая фарфоровая кукла, чье прекрасное лицо никогда уже не склеить из рассыпавшихся осколков.
Она была мертва. Он не успел ее спасти, хотя поклялся всегда быть рядом. Теперь, когда они наконец –то решились посвятить свои жизни друг другу… одна из жизней вдруг оборвалась.
Из невнятной мешанины цветных пятен вдруг выплыла темная фигура в плаще, склонившаяся над телом Ланы. Лекс. Он выглядел растерянным и…
Боже, ведь это он. Это он виноват в ее смерти! Он гнался за ней по шоссе, он хотел узнать этот проклятый секрет…
Прежде, чем кто-то успел его остановить, Кларк оказался рядом с ним и схватил Лекса за воротник плаща, рванув к себе. Ткань затрещала, но, как ни странно, выдержала.
- Это ты, - прошипел Кларк, с ненавистью глядя в его лицо. – Это ты убил ее.
- Это был несчастный случай, - тяжело дыша, пытался оправдываться Лекс.
- Ты гнался за ней!
- Я всего лишь хотел поговорить!
- О чем? О моем мифическом «секрете»?
Лекс промолчал. У него был потерянный взгляд, он него изрядно несло алкоголем – боже, да он пьян, с омерзением подумал Кларк.
И он не пытался вырваться из его железной хватки. Словно осознавал, что и вправду виновен.
- Ненавижу тебя, - тихо, но очень внятно произнес Кларк, приблизив свое лицо вплотную к нему, глядя прямо в глаза с расширившимися до предела черными бездонными зрачками.
Лекс поджал губы и отвернулся, не выдержав его яростного взгляда.
- Кларк, мне жаль…
- И мне жаль, - все с тем же выражением ответил Кларк и резко встряхнул его, заставив вновь посмотреть ему в глаза. – Мне жаль, что я спас тебя тогда, на мосту. Я должен был позволить тебе отправиться прямиком в ад, где тебе и место.
- Кларк! – Джонатан подошел сзади, положил руку ему на плечо. – Кларк, не надо. Поедем домой, сын…
- Ты – чудовище, - прошептал Кларк, не отрывая взгляда. – Ты убиваешь все, к чему прикасаешься. Хотел бы я стереть тебя с лица земли…
- Кларк! – Отец настойчиво тянул его за руку. – Пойдем. Он не стоит этого…
Кларк нехотя разжал руки, отпуская своего собеседника. Он видел в его глазах боль, и это доставило ему странное удовольствие, даже удовлетворение.
Он повернулся и направился к машине, поддерживаемый отцом. Спиной он чувствовал взгляд Лекса, но не обернулся. Все уже было сказано, больше говорить не о чем.

2.
Он швырнул куртку на пол и без сил опустился на пол. Последняя надежда умерла после разговора с ДжорЭлом в крепости. Ничего нельзя было изменить. Казалось, ДжорЭл даже искренне сочувствует ему, но ничего не может поделать.
Было бы легче пережить эту утрату, если бы он мог кого-то винить в произошедшем… кого-то, кроме себя. Он думал, что злая воля ДжорЭла отобрала у него самое дорогое, но… Биологический отец объяснил ему, что все случившееся было результатом его, Кларка, поступков. Его сознательного выбора. Причины порождают следствия, по каким-то неведомым законам, и никто не властен это изменить.
Он хотел бы винить Лекса, но… кто на самом деле виновен в том, что его некогда лучший друг доходит до крайностей, до безумия в попытках узнать его секрет?
Он, только он сам виновен. В ежедневной, привычной лжи – всем вокруг. В трусости и нерешительности. В недальновидности…
- Кларк?
Это был голос Хлои – снизу, из амбара. Не то чтобы Кларк хотел сейчас кого-нибудь видеть… но разговор с Хлоей, пожалуй, мог бы хоть немного помочь. Хотя бы просто не сойти с ума от переполняющего душу чувства вины.
- Я здесь! – крикнул он и поднялся с пола, пересаживаясь на кушетку.
Хлоя быстро взбежала по лестнице.
- Где ты был? Я не могла тебе дозвониться…
- Наверное, на полюсе плохо ловит сотовая связь, - Кларк пожал плечами и взглянул на нее исподлобья. Выражение лица Хлои ему не понравилось.
- То есть, ты ничего не знаешь?
Он нахмурился, непонимающе глядя на девушку.
- Что случилось?
Хлоя сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами, и присела на стул напротив.
- Лекс… он…
- Что он ещё сделал? – гневно спросил Кларк, вскакивая.
- Нет, Кларк, ты не о том подумал… Он… съехал с моста на машине, на там же самом месте, что и пять лет назад. Вряд ли это случайность, понимаешь…
Кларк медленно сел обратно. В мыслях все смешалось.
- Он… выжил?
Хлоя кивнула.
- Он в больнице. Отделался довольно легко, кто-то из проезжавших мимо заметил аварию и вовремя вызвал спасателей.
Облегчение, которое испытал Кларк, услышав это, стало сюрпризом для него самого. Да, еще вчера он желал Лексу смерти, но… видимо, это было не настолько глубокое чувство, как ему показалось.
- Кларк… - нерешительно продолжила Хлоя. – Как ты думаешь, почему он это сделал?
- Наверное, чувство вины… - Кларк старался говорить как можно более равнодушно. – Ведь если бы он не погнался за Ланой…
- Что ж, это доказывает, что, вопреки расхожему мнению, у Лекса есть совесть, - Хлоя внимательно смотрела на него, ожидая реакции.
Кларк пожал плечами и отвел взгляд. Он не мог сейчас говорить о Лексе. И даже думать. Потому что как только он начинал о нем думать, на него мгновенно накатывало почти непреодолимое желание мчаться в больницу, чтобы увидеть его. Посмотреть ему в глаза. Убедиться, что все в порядке.
«Боже, он ведь фактически мой враг. Он предал мою дружбу. Он за моей спиной подкатывал к Лане и шпионил за мной. Он соперничал с моим отцом за пост в сенате. Он виноват в смерти моей девушки… моей невесты…»
Слезы навернулись на глаза, и он низко опустил голову, чтобы Хлоя не заметила этого. Мысли о Лане причиняли боль. Мысли о Лексе повергали в сомнения. Мысли о собственной глупости приводили в ярость. Разум Кларка метался между этих стен, как в лабиринте, не находя выхода. Ему хотелось отключиться, просто отключиться и ни о чем не думать. Может быть, просто бежать по дороге на суперскорости, слушая яростный свист ветра в ушах.
Бежать …
- Кларк!..
Крик Хлои потерялся где-то далеко позади.
Кларку было все равно, куда бежать… почти. Но он почему-то выбрал направление, ведущее к больнице.

3.
В тот момент, когда он уже собирался развернуться и тихо уйти, так и оставшись незамеченным, Лекс повернул голову и посмотрел на него сквозь матовое стекло двери. После этого убегать было уже глупо, и Кларк, вздохнув, открыл дверь и вошел в палату, моментально попав под прицел цепкого, внимательного взгляда.
Он остановился у входа, не решаясь пройти дальше, сунул руки в карманы и уставился в пол, чувствую себя крайне неловко.
- Может быть, это прозвучит… непоследовательно, но я рад, что ты жив.
Лекс улыбнулся – холодная, бесстрастная гримаса, едва коснувшаяся его губ и ничуть не затронувшая ледяные глаза.
- Действительно, весьма непоследовательно. Кажется , вчера ты хотел, чтобы я исчез с лица земли, не так ли?
Кларк бросил на него быстрый взгляд и вновь продолжил рассматривать что-то несуществующее в пространстве перед собой.
- Почему ты это сделал, Лекс?
- Сделал что? – вздернув бровь, ироничным тоном поинтересовался тот.
- Пытался покончить с собой.
- Ну, я просто хотел исправить величайшую ошибку в твоей жизни, ты разве против?
Кларк растерянно посмотрел на него. Лекс криво усмехнулся и отвернулся к окну.
- Это была минута слабости, Кларк. Я признаю это. Но больше подобное не повторится. Поверь, я очень сожалею о том, что произошло с Ланой. Протрезвев, я понял, что действительно вел себя как безумец. Я просто… увидел кольцо на ее руке, и… ревность плюс горечь поражения – коктейль не из легких, поверь мне. Я потерял контроль…
- Ревность?- переспросил Кларк, делая шаг вперед. Лекс промолчал, глядя в сторону.
- Ты ведь… был неравнодушен к Лане, верно? Я давно это подозревал!
- Лана была замечательной девушкой, - тихо ответил Лекс, по-прежнему не глядя на него.
- Я знаю… - так же тихо ответил Кларк, сдерживая подступившие к горлу слезы. Он вдохнул прерывисто, расправил плечи и сказал вслух то, что не решался до сих пор произнести даже мысленно: - Но ее больше нет, и мы должны научиться жить дальше.
Лекс взглянул на него с искренним изумлением – видимо, он ожидал сейчас новых обвинений, а не столь разумных и взвешенных слов.
- Я понимаю тебя теперь, Лекс. Я тоже думал об этом… что жизнь без Ланы для меня не имеет смысла, и что лучше будет покончить с этим сейчас… Но потом я понял, что должен жить дальше. Ради людей, которым я нужен. Ради того, чтобы исправить совершенные ошибки. И я… желаю тебе того же. Найти, ради чего жить дальше. Как бы сильно мы не любили Лану, сейчас это всё, что мы можем сделать для неё.
Кларк смотрел в глаза своему бывшему другу, пытаясь понять, что происходит сейчас в его душе. Но выражение лица Лекса было совершенно нечитаемым. После недолгой паузы он кивнул.
- Ты прав. Я постараюсь.
Кларк кивнул в ответ и вышел из палаты. Он не видел, как Лекс, оставшись один, зажал рот руками, пытаясь сдержать рвущийся наружу истерический смех.

4.
В день похорон Ланы пошел снег. Огромные, влажные хлопья толстым слоем покрыли землю, крыши домов, залепили белым разлапистые ели, окружавшие кладбище.
Алые и белые розы так чудно смотрелись на белом снегу. Кларк никогда в жизни не видел столько цветов сразу. Лане бы понравилось…
Он стоял неподвижно, глядя, как гроб опускают в яму. Снег медленно, но верно засыпал его голову и плечи, забивался за воротник плаща, не причиняя, впрочем, особого дискомфорта. Он сейчас был совсем не против превратиться целиком в неподвижную снежную статую. Замереть, застыть, не думать ни о чем, не чувствовать ничего.
Повинуясь какому-то безотчетному порыву, Кларк обернулся, скользнув взглядом по собравшейся толпе. Казалось, почти все взрослое население городка было здесь , не говоря уже о их общих бывших одноклассниках. Лану искренне любили в Смолвиле. И многие сегодня пришли от всего сердца проститься с ней.
Вдалеке, отдельно от всех, он заметил Лекса. Люди старательно обходили его стороной, лишь некоторые удостоили его презрительного взгляда. Слухи быстро распространяются в таких маленьких городках, и теперь все они наверняка винят его в смерти Ланы. И они не так уж неправы, но…
Кларк вздохнул. Странно, но та жгучая ненависть, которую он испытывал тогда, на месте аварии, растворилась почти без следа. Он… сочувствовал Лексу. Осознание того, что, может быть, он любил Лану не менее сильно, чем сам Кларк, делало их… ближе. И хотя на непроницаемом, как всегда, лице Лекса сейчас не было и тени страдания, Кларк понимал, что в душе его, может быть, бушует ураган скорби и сожаления.
Хотелось бы ему уметь так же хорошо скрывать свои чувства…
Кларк поднял руку с зажатой в ней горстью земли и медленно разжал ее, бросая землю на гроб.
Когда церемония наконец была завершена и люди стали расходиться, он не двинулся с места. Постепенно кладбище опустело. Джонатан и Марта пытались увести его, но Кларк пообещал им, что вернется сам, позже. Чуть позже. Ему просто нужно было побыть наедине со своей болью.
Он смотрел на черное пятно свежей земли на заснеженном поле кладбища и думал о том, что такое судьба. Всегда, сколько он себя помнил, Кларк верил, что Лана – его судьба. Что им суждено быть вместе, так или иначе, рано или поздно. Что ему суждено сделать что-то хорошее для людей, может быть, делать это каждый день, спасая их. И когда появился ДжорЭл со своими речами насчет великого предназначения – да, Кларк был недоволен тем, что его пытаются оторвать от привычной жизни, но в глубине души он почувствовал облегчение. Облегчение от того, что кто-то неизмеримо более мудрый и сильный все решил за него, и ему остается только следовать «правильному» пути.
Кларк никогда не был религиозен, да и Кенты всегда относились к религии со здоровым скептицизмом. Но сейчас он понимал, что его слепая вера в предназначение, в судьбу была сродни религиозному чувству.
Наверное, именно поэтому люди приходят в церковь, подумал Кларк. Чтобы обрести уверенность в завтрашнем дне. Чтобы чувствовать, что кто-то большой и сильный приглядывает за их жизнью, направляет и наставляет их.
Но ДжорЭл не был богом, и он не был всемогущ, и он не мог вернуть Лану.
Кларк всегда считал, что Лана – его судьба, да… потому что он любил ее? Когда же детская влюбленность успела перерасти в непоколебимую уверенность, что они будут вместе? А уверенность – переросла в любовь, или…
Мысль так поразила Кларка, что он едва устоял на ногах.
Он никогда не задавался вопросом, любит ли он Лану. Это было чем-то само собой разумеющимся. Он любит Лану. Им суждено быть вместе.
Но Лана мертва, она умерла спустя несколько часов после того, как ответила согласием на его предложение руки и сердца. Они уже никогда не будут вместе.
А если не было никакого предназначения… была ли любовь? Или он просто убедил себя в том, что любит Лану? Любить ее было так… привычно. Так удобно. Особенно пока они были юными и Лана едва замечала его, и не нужно было брать на себя никакой ответственности, можно просто исподтишка наблюдать за ней в телескоп…
Кларк непроизвольно сжал кулаки, до боли стискивая пальцы. О боже мой, он стоит над могилой Ланы и думает о том, что, возможно, НЕ ЛЮБИЛ ЕЕ?!
Но… откуда же тогда печаль, отчаяние, боль утраты? Нежелание жить дальше?
В сознании вдруг всплыли слова трехлетней давности. «Экзистенциальный кризис личности». Название реферата, который он написал… который Лекс помог ему написать. Ну хорошо, который Лекс практически написал за него. И долго объяснял ему, что такое экзистенциальная философия. Кларк мало что понял тогда, но пару умных словечек запомнил, и не преминул блеснуть ими перед Хлоей. Она, помнится, тогда поперхнулась своим чаем и сказала, что Лекса надо изолировать от общества. Потому что Кларк, говорящий об экзистенциализме – это революция местного масштаба.
Наверное, сейчас Кларк написал бы этот реферат самостоятельно. Если бы только в процессе написания его сердце не разорвалось от осознания простых и горьких истин…
Нет никакого предназначения, нет никакой предопределенности, нет никакой Судьбы, коварной или снисходительной, мстительной или мудрой. Нет никаких богов, отвечающих на молитвы или наказывающих за проступки. Есть только человек, один-одинешенек в бесконечности случайных процессов, и его воля. И его выбор.
И последствия его выбора. За которые некого винить, кроме самого себя.
И нет никакого «завтра», сценария, написанного в книге судеб. Каждый сам – как умеет – пишет его на страницах своей жизни. И никто не позволит переписывать страницу с ошибками.
Завтра может быть что угодно, а может и не быть никакого «завтра», он может стать героем или всю жизнь провести на ферме, или умереть завтра, или уничтожить мир…
Смерть Ланы означала конец детской мечты о безоблачном счастье. Смерть Ланы означала, что ему предстоит всю жизнь выбирать меньшее из зол и расплачиваться за свой выбор.
И может быть, именно поэтому его сердце сейчас разрывалось от отчаяния.
Колени подогнулись, Кларк упал на снег, скорчился, закрыв лицо руками, глухо застонав от нестерпимой душевной боли. Хотелось выть и кататься по земле, но на это уже просто не оставалось сил…
Чья-то рука мягко обхватила его плечи.
- Кларк? Тебе плохо? Кларк, ты слышишь меня?
Он нехотя выпрямился, сел, опираясь на руку Лекса. Тот стоял рядом с ним на коленях, осторожно поддерживая его за плечи.
- Мне показалось, ты потерял сознание…
- Хотел бы я, но нет, к сожалению, - с горькой усмешкой сказал Кларк. Он провел ладонью по лицу, вытирая снег. Только снег, никаких слез. Может, ему и хотелось плакать, но ничего не вышло.
Лекс рассматривал его, сдвинув брови, с бесстрастным выражением ученого, обнаружившего интересный объект под микроскопом. Это выражение лица никак не вязалось с движениями его левой руки, мягко гладившей Кларка по плечу. Кажется, Лекс и сам не осознавал, что делает.
- Я в порядке, - пробормотал Кларк и встал, оглядываясь. Кладбище и впрямь опустело. Только он и Лекс, неведомым образом оказавшийся здесь. Его плащ тоже был засыпан снегом, как будто он так же стоял неподвижно долгое время, позволяя снегу и ветру лепить из себя статую.
- Подвезти тебя домой? – вежливо-бесстрастным тоном поинтересовался Лекс, вставая и пряча руки в карманы. – Твои родители уже уехали, а погода не самая лучшая для пеших прогулок.
- Вообще-то я... – Кларк поколебался немного и решил – для разнообразия – сказать правду. – Я не собирался сейчас домой. Вряд ли я смогу сейчас вынести все эти сочувствующие слова и взгляды…
Лекс кивнул и бросил быстрый взгляд к воротам кладбища, туда, где виднелся темный силуэт его машины.
- В таком случае… подвезти тебя куда-нибудь еще?
Кларк стиснул зубы, чувствуя, как в душе вновь поднимается непонятная злость. То ли на Лекса, то ли на себя самого. Черт побери, его невеста мертва, его мир разлетелся на осколки, он не знает, во что верить и куда идти, а Лекс пытается вести себя, как будто они снова друзья!
Боже, как он устал. Он просто устал. От этих мыслей и от этих непонятных игр, что ведут все вокруг.
Может быть, настало время во всем разобраться. Можно начать и с отношений с Лексом, почему бы и нет? Друзья они или враги? Они не могли принять решение, не зная всей правды друг о друге, верно? Может быть, настало время разговора по душам…
- Да, - ответил он, с вызовом глядя на Лекса. – Твой замок был бы самым подходящим местом сейчас.
Лекс усмехнулся, принимая вызов.
- Что ж, отличный выбор.

продолжение следует

Судьба (окончание)

Рейтинг всё-таки оказался NC-17, хотя Кларк весьма активно мешал автору это воплотить))

Вообще, надо сказать, писать от лица Кларка у меня не слишком получается, имхо. Какой-то он у меня уж больно потерянный в дебрях экзистенциализма)) О логике действий не спрашивайте, какая логика)) и вообще, длинные произведения должны писать люди, у которых настроение не меняется каждые 5 минут ))) а мне как бешеному холерику лучше писать короткие злобные зарисовки ИМХО, опять же.

5.
Легко решиться на что-то, но воплотить решимость в действие гораздо сложнее. Сначала они долго ехали по заснеженной дороге в полном молчании, потом Лекс включил радио, выбрав волну, где крутили только занудную классику, и молчание стало еще более тягостным; а по приезду в замок он вдруг принялся изображать из себя радушного хозяина, и в итоге, сидя перед камином с теплым пледом на плечах и с чашкой горячего травяного чая в руках, Кларк осознал, что так же далек от возможности говорить с Лексом о своем секрете, как и был все предшествовавшие этому моменту годы.
Но, по крайней мере, Лекс не заговаривал об этом сам, даже не делал никаких попыток. Сейчас он молчал, глядя в огонь, и не глядя отхлебывал из своего бокала что-то явно покрепче, чем чай. Кларк вздохнул, мысль об алкоголе в бокале Лекса напомнила ему о недавней трагедии. Он не хотел сейчас об этом думать, совсем.
- Лекс, ты веришь в судьбу?
Вопрос вырвался сам по себе, хотя вообще-то Кларк намеревался спросить о чем-нибудь более нейтральном.
Лекс задумчиво просмотрел в его сторону.
- Это сложный вопрос, Кларк. Вопрос о соотношении свободы выбора и предопределенности. Я предпочитаю верить в себя, вместо того, чтобы верить в судьбу, бога, или что-то подобное. Но иногда мне кажется, что я неправ.
Кларк молча кивнул, и Лекс продолжил, откинувшись в кресле:
- Иногда происходят вещи, которые невозможно признать простым стечением обстоятельств. Например, что ты оказался на мосту в нужное время, чтобы спасти меня. Именно ты, из всех жителей этого городка. Я сильно сомневаюсь, что многие прыгнули бы в реку, спасая меня…
- Да, и не всякий житель этого городка смог бы сорвать крышу с твоего «порше», - будничным тоном произнес Кларк. Он едва услышал окончание своей фразы за громоподобным стуком собственного сердца в ушах. Он сделал это, пути назад нет. Правда сказана.
Лекс подался вперед, вглядываясь в его лицо. Маска безразличия наконец-то исчезла, и сейчас Кларку показалось, что он видит его настоящее обличье. Хищника, почуявшего запах крови. Эти горящие глаза, эти пальцы, так стиснувшие бокал, что, кажется, он сейчас лопнет… эта поза зверя, готового к прыжку.
«Боже, я еще, наверное, сотню раз пожалею о своем решении. ..»
- Видишь, я наконец-то говорю тебе правду. Правду, которую ты так хотел услышать. Может быть, если я сделаю это, никто больше не пострадает.
«Кроме меня» -добавил Кларк мысленно. Увидев это выражение в глазах Лекса, он не слишком-то обольщался насчет своего будущего. Что ж, по крайней мере, он САМ выбрал свою судьбу.
Но Лекс внезапно откинулся обратно на спинку кресла, расслабившись, и улыбнулся. Искренне – Кларк уже почти забыл, что он может так улыбаться.
- Это… очень много значит для меня, Кларк. Спасибо.
Теперь уже Кларк пристально вглядывался в лицо собеседника, пытаясь понять, правду ли он говорит. Но похоже, сомневаться причин не было. Или Лекс так хорошо играл очередную роль?
- Но ещё больше для меня значит… значило бы, если б я знал точно, что мы не враги.
Он встал, неспешно прошелся по комнате, остановился у камина, и резко повернулся к Кларку.
- Ведь мы… не враги? Скажи мне, Кларк…
- Как думаешь, стал бы я раскрывать карты перед врагом? - вопросом на вопрос ответил тот, радуясь возможности сменить тему. Все-таки он был не готов сейчас излагать краткий курс истории Криптона.
Лекс хотел что-то сказать, но оборвал сам себя и, кивнув, с легкой полуулыбкой на лице вновь повернулся к огню.
- А ты веришь в судьбу, Кларк? В предназначение?
- Больше не верю, - Кларк покачал головой и поставил опустевшую чашку на столик.
- С каких пор?
- С тех самых пор, как увидел Лану мертвой… - его голос слегка дрогнул.
Лекс быстро подошел к нему, присел рядом на диван. Кларк с трудом подавил в себе инстинктивное желание отодвинуться. Он не нуждался сейчас в утешении, только не это.
- Все нормально. Я смогу жить с этим, - заверил он Лекса, смотревшего на него с тревогой.
- Уверен, что сможешь. Я ведь живу. И многие люди так живут. Не находя утешения ни в религии, ни в гуманистической философии. Просто нужно найти в себе мужество взять на себя ответственность за свою жизнь.
-Просто? Это не просто, Лекс, - тихо сказал Кларк, опуская голову. – Это очень сложно. А тебе никогда не хотелось поверить, искренне, всем сердцем, поверить во что-нибудь, кроме твоей жестокой философии выживания?
- Ты говоришь о религии? – Лекс пожал плечами. – Ну я никогда не находил привлекательными примитивные христианские понятия о «добре и зле». Если уж выбирать какую-то религию, я бы выбрал буддизм.
- Буддизм? Почему?
Лекс усмехнулся и провел ладонью по голове.
- Ну, у меня весьма типичная для буддисткого монаха прическа.
Кларк попытался подавить улыбку, но не выдержал и рассмеялся. Нервное напряжение, которое он испытывал весь день, требовало разрядки, и он затрясся в приступе неконтролируемого смеха, закрыв лицо ладонью. Когда смех как-то плавно и естественно перешел в рыдания, Кларк почувствовал, как теплые руки сомкнулись вокруг его тела, обнимая и успокаивая. Не в силах больше справляться со своей болью самостоятельно, Кларк прижался к Лексу, обхватил его одной рукой, уткнулся в плечо и наконец-то дал волю слезам. Лекс осторожно гладил его по волосам, по сгорбленной спине, тихо говоря что-то.
- Все будет хорошо… ты справишься с этим…
Кларку хотелось в это верить. Но сейчас он был не в состоянии справиться ни с чем. Ему просто было больно.
И боль уходила вместе со слезами, вместе с ласковыми прикосновениями и тихим шепотом «Все будет хорошо…».
Немного упокоив дыхание, он попытался отстраниться, но Лекс не разомкнул рук, удерживая его в объятиях и с непонятным выражением рассматривая его лицо.
Кларк провел ладонью по лицу, вытирая остатки слез, и шмыгнул носом. Он чувствовал неловкость из-за того, что позволил себе…
- Лекс, извини, я не должен был…
- Не нужно извиняться. Кларк, это нормальная реакция. В отличие от разговоров на отвлеченные филососфкие темы, кстати.
Кларк вздохул.
-Мне просто нужно во всем этом разобраться…
Лекс кивнул и осторожно коснулся его щеки ладонью, убирая соскользнувшую с ресницы слезинку. Они сидели так, молча и неподвижно, наверное, с минуту, прежде чем он как ни в чем не бывало продолжил:
- Так вот, буддизм учит, что жизнь – это нескончаемая череда страданий. Человек обречен страдать, потому что он не может получить все, что желает; поэтому путь избавления от страданий – избавление от желаний. Чем меньше человек желает, тем ближе он к нирване.
- А какой тогда смысл жить? – чуть подумав, спросил Кларк. Он уже немного расслабился; разговор с Лексом принимал неожиданный оборот, но это было гораздо лучше, чем говорить о Лане или о суперсиле. Ему было почти… хорошо сейчас.
Лекс пожал плечами и чуть отодвинулся, убирая руку с его спины. Кларк ощутил мимолетное недовольство… ему не хотелось, чтобы Лекс убирал руку. И эта мысль его изрядно смутила.
- Кто знает, может, буддисты и правы и единственный смысл в том, чтобы вырваться из колеса перерождений. Может быть, это действительно высшая мудрость – ничего не желать, ни о чем не мечтать, не терзаться недостижимым…
- Думаешь, у тебя бы получилось? – скептически спросил Кларк. Лекс повернулся к нему, пристально посмотрел в глаза –стало даже неуютно от тяжести его взгляда.
- Нет, не в этой жизни. Я ещё хочу слишком многого. Страстно желаю всего того, что обычные люди принимают как нечто само собой разумеющеюся. То, что есть у тебя. Семью. Друзей. Любить и быть любимым. Кого-то рядом, с кем можно быть честным до конца. Кому можно верить. Неужели это так много?
В его словах не было и тени обвинения, но Кларк немедленно почувствовал себя виноватым. Кажется, он никогда раньше не понимал до конца, как на самом деле одинок его друг. И отталкивал его, может, иногда и незаслуженно… А эти жестокие слова, там, на дороге…
Он нервно сглотнул, прежде чем произнести нетвердым голосом:
- Лекс, я… хочу извиниться. За то, что сказал… я вовсе не жалею о том, что спас тебя. Я был зол тогда… но я на самом деле не считаю тебя монстром, правда.
Глаза Лекса чуть потеплели. Он улыбнулся и вновь осторожно коснулся ладонью его щеки.
- Спасибо. Я рад, что ты по-прежнему готов дать мне шанс, даже когда весь город мечтает повесить меня на главной площади.
Кларк не знал, что сказать в ответ. Мысли в голове путались, он понимал только одно – ему хорошо сейчас рядом с этим человеком, несмотря на все, что их разделяет. Несмотря на это, сейчас у них общая боль. И еще, он знал его секрет, хотя бы частично, и не отталкивал его… Кажется, он давно уже понял все о способностях Кларка, просто хотел услышать правду от него лично… И, услышав, принял все как есть.
Ему было хорошо, как, пожалуй, бывало иногда в те годы, когда он ещё не сомневался, что Лекс его лучший друг. Когда они проводили время вместе, разговаривали обо всем на свете… когда Лекс вот так же – осторожно и бережно - прикасался к нему. Это бывало, впрочем, так редко…
- Спасибо… – повторил Лекс, и Кларк потянулся обнять его – по-дружески, как в давние времена - и мягко коснулся губами гладкой кожи щеки. Лекс вздрогнул, напрягся в его руках. Кларк почувствовал, что делает что-то не то и, отстранившись, вопросительно посмотрел на него. Лекс со вздохом сел на диване по-прежнему, отодвинувшись от него.
- Извини, я просто… пытаюсь держать себя в руках. Эмоции, они… пробивают броню.
- Мне кажется, иногда нужно позволять эмоциям прорываться наружу. Иначе они так и будут сжигать тебя изнутри.
Кларк взял его за руку, второй ладонью накрыл пальцы, чуть поглаживая. Лекс смотрел на него потрясенно - он явно давно уже отвык от ласковых прикосновений.
- Я знаю, ты считаешь эмоции проявлением слабости, но это не всегда так. Иногда нужно просто…
- Поступать по велению сердца, не задумываясь о последствиях? – Лекс горько усмехнулся. – Именно так я и поступил, погнавшись за Ланой… и к чему это привело? Нет уж, больше я не позволю эмоциям затмить мой разум.
В нагрудном кармане Кларка зазвонил мобильник. Пришлось встать, стряхивая это странное оцепенение, накатившее вдруг на него.
Отец. Так не вовремя…
- Папа, я… буду позже. Я… у друга.
Не хватало только сейчас сказать «у Лекса». Отец бы его точно не понял.
- Кларк… Ко мне приходил Лайонел. Он знает больше, чем мы думали. Нам нужно поговорить… когда ты будешь в состоянии…
Кларк невольно сделал несколько шагов в сторону, отходя подальше от Лекса, хотя тот и не мог услышать голос в трубке.
- Ладно. Я вернусь к ужину.
- Что, господину сенатору не терпится наконец сбросить траур и начать праздновать победу? – насмешливо спросил Лекс, когда он положил трубку.
Кларк стремительно развернулся к нему, от его прежнего обманчивого спокойствия вмиг не осталось и следа, глаза пылали гневом.
- Не смей говорить так! Ты не представляешь, как отец переживает…
Лекс смиренно опустил голову.
- Прости. Но, раз уж мы решили быть честными друг с другом… Я считаю, что Джонатан Кент – не самый подходящий человек для кресла сенатора.
- Как будто ты больше подходишь, - все еще раздраженно сказал Кларк, нервно меряя шагами комнату. Лекс развел руками.
- А почему бы и нет? Я не из тех, кто боится брать на себя ответственность и принимать решения.
- Мой отец тоже. Лекс, мне кажется… ты еще не готов к такому посту. Это не стремление взять на себя ответственность, это… желание вырваться из тени отца. И твои детские комплексы.
- Мои детские комплексы… - язвительным тоном повторил Лекс. – О, конечно. Развитию которых весьма способствовало то, что мой лучший друг – метеоритный фрик и что он скрывал это от меня.
- Я не фрик! – почти выкрикнул Кларк. Лекс одним стремительным движением сорвался с дивана, схватил его за плечи, разворачивая к себе лицом.
- Так кто же ты, Кларк? Кто?
Кларк почти физически чувствовал напряжение вокруг, воздух был словно наэлектризован, и глаза Лекса метали молнии… Вдруг стало трудно дышать. Кларк беспомощно смотрел в яростные, почти безумные глаза человека перед ним и не мог произнести ни слова. Когда Лекс вдруг схватил его за отвороты рубашки и, резким рывком притянув к себе, страстно, отчаянно поцеловал, это было почти… облегчением. Можно было закрыть глаза и ни о чем не думать. Ни о Лайонеле, ни об отце, ни о Лане, ни…
- О, чёрт, - выдохнул Лекс, отпуская его. Он отошел к дивану и тяжело опустился на сиденье, закрыв лицо руками. – Чёрт, чёрт, чёрт. Вот это и называется «позволить эмоциям взять верх над разумом…» Прости, я…
- Не надо извиняться…
С каждым шагом в направлении дивана сомнения растворялись. Мысли растворялись, оставляя только легкий хмельной привкус на губах. Привкус дорогого вина и чего-то еще… чего-то, что хотелось ощутить вновь.
- Это… то, что нужно. Я хочу… забыться. Сейчас. Когда ты… я… у меня почти получилось. Не думать об этом всем…
Лекс поднял голову, встретившись с ним взглядом, нервно провел языком по внезапно пересохшим губам. Отчаяние…. Надежда. Желание. Страсть. Огонь. Всё вместе, безумный коктейль на дне тёмных зрачков.
Кларк положил руки ему на плечи, заставляя откинуться на спинку дивана; медленно, словно во сне наклонился к его губам.
Никто и никогда не целовал его так… отчаянно. Неистово. Словно он был… глотком воды для умирающего в пустыне. Словно он был последним якорем для того, кто стоит на краю бездны. Словно от этого поцелуя зависело всё, что только может иметь значение – жизнь, и что-то, что важнее жизни…
Хотя, у него было не так уж много опыта в этом… Джесси, Хлоя, Алисия… Лана. Боже, нет, только не сейчас, только не мысли о ней…
Он отстранился, выпрямился, потерянно глядя перед собой. Что же он делает… это… немыслимо.
Лекс сидел, откинув голову на спинку дивана, прикрыв глаза, безуспешно стараясь восстановить дыхание.
- Забыться, говоришь? – с трудом выговорил он. – Не пробовал просто напиться до бесчувствия?
Кларк покачал головой.
- На меня не действует алкоголь. Лекс, я… наверное… лучше пойду.
Лекс покачал головой, глядя на него в упор.
- Нет. Только не сейчас. Только не после этого.
Он был сейчас почти на грани безумия, как тогда, когда отец упрятал его в клинику, напичкав таблетками, тогда, когда он прибежал к Кларку, напуганный до полусмерти, подозревая весь мир в кознях против него… весь мир, кроме Кларка. Такой же взгляд… взгляд, говорящий: «не предавай меня. Не оставляй. Если и ты меня оставишь, я потеряю самого себя…»
- Ты же хотел… забыться. Я тоже этого хочу…
Он встал, потянулся к Кларку, схватил его за запястья, отчаянно стиснул пальцы. Если бы Кларк был обычным человеком, у него наверняка остались бы синяки.
- Не уходи…
Никто не целовал его так. Ни одна девушка. Если в Джесси, Алисии, Хлое была… искра, то Лекс… чёрт возьми, в нём бушевало пламя. Вулкан, готовый прорвать тонкие стены разума и логики в любое мгновение.
Он отпустил руки Кларка и тут же вцепился в плечи, словно боясь упасть. Кларк крепко обнял его за талию, прижал к себе, невольно пытаясь успокоить. Лекс застонал, не прерывая поцелуя. Его язык вытворял что-то совершенно безумное, в то время как руки вцепились в воротник рубашки, пытаясь ее разорвать. Верхние две пуговицы полетели на пол, и его рука скользнула внутрь, к горячей коже груди. Вторая уже гладила спину нервными, порывистыми движениями. Словно Лекс боялся, что сокровище в его объятиях вот-вот растает в воздухе и спешил воспользоваться возможностью прикоснуться к нему.
Кларк немного опомнился только тогда , когда обнаружил, что проворные, ловкие пальцы вполне успешно расстегивают ремень на его брюках. Он оторвался от губ Лекса, посмотрел на него вопросительно.
- Ты… что… Лекс, постой…
- К черту, - хрипло сказал Лекс, не отпуская его. – Я слишком долго…
Он не закончил фразу, и Кларк почувствовал, что не хочет знать продолжения. Он вообще ничего не хотел сейчас знать. Он чувствовал возбуждение, такое сильное, какого никогда не испытывал, ни с одной девушкой. И ему хотелось… просто… действовать. Наплевав на последствия. Не думая об ответственности.
Это было похоже на действие красного криптонита, только… чуть мягче. Избирательней. Не было агрессии, не было стремления что-то доказывать… просто…
Он мягко подтолкнул Лекса по направлению к дивану, и, когда тот снова опустился на сиденье, уложил его на спину, осторожно опускаясь сверху. Лекс чему-то усмехнулся, разглядывая его лицо, и потянул вверх его рубашку, пытаясь снять её. Кларк одним довольно-таки неуклюжим рывком скинул её, едва не запутавшись в рукавах. Они освободились от одежды, неловко помогая друг другу. Кларк смущенно посмотрел на Лекса, словно спрашивая, не слишком ли далеко они зашли. Тот помог ему разрешить сомнения, втянув его в ещё один долгий, уже чуть более спокойный поцелуй, в процессе которого ноги Лекса как-то очень удобно обвились вокруг талии Кларка, и это не вызвало у него ни малейших возражений. Он, правда, не совсем ясно представлял себе, что делать дальше, но главное – у него получалось… забыться. Не думать ни о чем. Это было восхитительно…
Лекс положил руку ему на бедро, осторожно направляя его... ниже. Кларк вдруг осознал, чего от него хотят, и его щеки мгновенно порозовели от смущения.
- Лекс, я никогда…
- Это неважно. Все хорошо. Просто действуй. Не думай о последствиях. Как ты и хотел.
Кларк вздохнул и осторожно, стараясь сдерживать захлестывавшее его желание, сделал движение вперед, пытаясь… войти в Лекса. Это оказалось не так-то просто, он ощутил сопротивление плоти под ним и тут же остановился.
- Я же… делаю тебе больно.
- Это неважно, - нетерпеливо простонал Лекс, - не думай ни о чем, просто сделай это, Кларк…
Он стиснул пальцами его бедра и сделал резкое движение вперед и вверх, буквально насаживаясь на его. Они вскрикнули почти одновременно – один от нового, незнакомого ранее ощущения, другой, несомненно, от боли. Но Кларк больше не мог думать ни о чем, и если Лекс говорит, что все нормально, значит, так и есть… Он начал двигаться, всё ускоряя ритм, не слыша и не воспринимая ничего. Лицо Лекса мелькнуло перед ним, словно сквозь туман – глаза закрыты, губа прикушена до крови… Кларк подался вперед, прижимаясь к нему всем телом, и почувствовал, как Лекс обхватил его за шею обеими руками, отчаянно прижимаясь в ответ, и от этого простого движения по телу пробежала волна удовольствия, более сильная, чем все предыдущие. Кларк содрогнулся всем телом, выгнулся, чувствуя наконец долгожданную разрядку, и, обессиленный, сполз с дивана и растянулся на ковре.
Долгожданная пустота заполнила сознание. Он ни о чем не думал, глядя в потолок, ни о чем не думал, фиксируя боковым зрением, как движется Лекс на диване, как он ласкает себя, по-прежнему с полузакрытыми глазами…
Он не думал ни о чем. Просто лежал, раскинув руки, не шевельнувшись даже тогда, когда Лекс встал с дивана, прошел мимо него, собирая на ходу свою одежду. Он слышал шаги, стук двери, снова шаги.
- Кларк? Ты в порядке?
Лекс стоял над ним, полностью одетый, с невозмутимым выражением на лице.
Кларк нехотя сел, бросил на него быстрый взгляд и опустил голову. Вздрогнул, увидев кровь на своем теле… не свою кровь.
- Я… да, а ты? Тут кровь… я … боже, что я сделал?
- Все в порядке, я же сказал. – Лекс криво усмехнулся. – У меня высокий болевой порог.
- Я… причинил тебе боль… - не спрашивая, а утверждая, прошептал Кларк.
- Может быть, я заслужил… немного боли?
Кларк потрясенно посмотрел ему в глаза. Лекс не шутил.
- Нет… Так нельзя. Это неправильно.
- Что именно неправильно, Кларк? – такой знакомый насмешливый тон. – Что мы переспали или что мы забыли про смазку?
- Про что?
Лекс только рассмеялся.
- Обсудим это как-нибудь в следующий раз. А сейчас, если тебе нужно в душ…
- Я… пойду, родители ждут, - пробормотал Кларк, непослушными пальцами застегивая рубашку. Он чувствовал себя… странно. Дико, невозможно, немыслимо. То что они сделали, это… безумие.
Хотя… почему бы и нет?
Его мир, его годами тщательно возводимый замок иллюзий треснул у самого основания и рухнул в одночасье, когда Лана погибла. Ничто больше не будет, как прежде. И неизвестно, что теперь норма, а что – безумие…
- Я прикажу шоферу отвезти тебя, - Лекс направился к дверям.
- Не надо. – Кларк вдохнул глубоко и произнес то, что никогда еще никому, кроме родителей, не говорил вслух:
-Я умею бегать гораздо быстрее машины. Честно говоря, даже быстрее пули.
Глаза Лекса вспыхнули – всего на мгновение – а может быть, просто пламя камина дало причудливый блик в его зрачках. Он молча кивнул, принимая информацию к сведению, и вернулся к столу, чтобы вновь наполнить свой бокал из стоящей там бутылки.
- Что ж, тогда удачной… вечерней пробежки.
- А ты… не напивайся сегодня, - ответил Кларк, следя за его движениями. Лекс насмешливо хмыкнул.
- Не беспокойся, не стану. Нет необходимости. Мне стало гораздо легче после нашего… разговора.
- Мне тоже, - не веря, что произносит это вслух, пробормотал Кларк. – Наверное, это то, что было нам нужно… чтобы не думать… о Лане.
Лекс отвернулся к окну, скрывая промелькнувшую на его лице то ли улыбку, то ли гримасу.
- Да... Я думаю, Лана была бы счастлива знать, что мы… помогли друг другу пережить её потерю.
Кларк вздохнул.
- Да… может быть. Знаешь… это было… я хочу сказать, когда действуешь, не думая о последствиях, потом неизбежно приходится иметь дело с этими последствиями… но после того, что мы сделали, мы ведь не должны…
- Мы никому ничего не должны, Кларк, - Лекс резко развернулся к нему, пристально глядя в глаза. – Запомни это, мы никому ничего не должны. Это только наше личное дело.
- Я просто… чувствую себя немного… потерянным. Что теперь будет? Что будет завтра, Лекс?
- Завтра будет только то, что выберем мы, - пламя камина вновь плясало, отражаясь и бликуя, в зрачках Лекса. – Сами для себя. Мы сами выбираем свою судьбу.
Только так и никак иначе.